Маленькая радистка брянского леса
«До войны я видела самолеты только в кино. И тут ночью меня с ребятами взяли и посадили в самолет, летим и думаем: «Ох, какие звездочки!» А это нас уже обстреливают…», — говорит ветеран Второй мировой, радистка Тамара Завгородняя – Юрасова.
С первого взгляда и не скажешь, что эта почти воздушная маленькая женщина прошла всю войну, собирая ценные данные для боевых товарищей. В 1942 году из московской спецшколы она отправилась прямиком на фронт в Орловскую область. Прошла наугад сквозь минное поле и осталась жива.
Мы встретились в Минске, когда 5 мая в город-герой прибыла медиаэкспедиция «Победа – одна на всех». На груди сухонькой старушки блестели ордена, она танцевала вальс, словно и нет в ее паспорте почти 92 лет.
«Мне было восемнадцать, когда я пошла в первый бой. Бежишь, вокруг стреляют…Опытные ребята кричат нам, девчонкам: «Ложитесь, что вы бегаете?!» Страшно было, — почти шепотом говорит Тамара Алексеевна. — Я увидела раненого старичка, решилась его вытаскивать. Он говорит: «Доченька, да ты меня не тащи, ты молодая, тебе жить надо…» А я плачу и тащу его, хоть и сил у меня особых нет. И не медсестра я, но как могла, перевязала его».
В составе спецгруппы вместе с такими же молодыми ребятами радистка Тамара оказалась в брянских лесах. И сразу судьба послала испытание: из-за обстрела фашистов пришлось впервые в жизни прыгать с парашютом.
«Летчик говорит, мол, прыгайте, а мы ведь никогда раньше не прыгали. Но выбора не было. Ребята – они посмелее, взяли парашют и прыгнули, а у меня коленки трясутся…Собралась, подошла к открытой двери, а за ней пустое темное небо… И слышу: «Пошел!» Мысленно даже ответила: «Куда?», а сама от страха прыгнула и полетела. Очень переживала, что попаду к немцам, а попала в сосну – повисла на ней, ребятам пришлось срезать сук», — смеется Тамара.
Жили на фронте одним днем. Сложно, но очень дружно:
— Мы были товарищами. Иногда нам ребята кусочки парашюта приносили, мы шили себе из них нижнее белье или кофточки. Ходили в гражданском, обмундирование нам не выдавали. Скидывали самое необходимое – медикаменты и оружие. Когда хватало времени, ребята делали для нас землянки. Встанешь утром – воды по колено. Холодно, а ничего организму плохого не делается. Спали на ходу. Бывало, солдат идет, а голова у него вниз опускается и опускается – засыпает. Тряхнешь сильно за плечи – очнется и идет дальше».
На войне у нее погибли все три брата, от голода умер отец. А она продержалась.
«Приходилось сидеть в засаде, передавать разведданные, рассказывать, сколько немцев и где они стоят, бегают ли сторожевые собаки, как часто сменяются часовые…Характер у меня был стойкий, до войны я воспитывалась в бедной семье, была самостоятельной. А еще — очень хотела жить. Напоминала себе это каждый день, — говорит радистка. — И голодали, и на снегу спали. Нарвешь хвои, плащ-палатку постелешь и спишь. Пили воду из болота… Плакали…Вспоминали родителей… Слава Богу, что мы выжили, девчонки 17-18 лет… Держались изо всех сил».
В спецгруппу часто стреляли из миномета, осколком Тамару Алексеевну ранило в голову. А когда Красная армия стала наступать, она попала в окружение немцев.
«Ребята смогли прорвать коридор, и мы пробежали. Правда, я и еще одна девчонка отстали от своих, пришлось самостоятельно проходить минное поле. Прошли аккуратно по тропочке, наверное, кто-то из нас родился в рубашке. Мы знали, что в лес нельзя идти – там обязательно будут немцы, поэтому пошли в болото. А на ногах — кирзовые сапоги сорок первого размера, разбухли, пришлось дальше передвигаться босиком. С собой не было карты, только пистолет и граната. Мы договорились, что не сдадимся – последняя пуля для нас, и если нужно будет – взорвем себя и фашистов. Но нам повезло – вышли из болота и передали ценные сведения. Как мы были рады! Мы остались живы! Один знакомый мне сказал: «Знаешь, Тамар, а у тебя седина в волосах»… Вот так в 18 лет я стала седой», — вспоминает она. И искренне просит, — Давайте вместе сохраним мир. Нельзя допустить войны. Помните нас».
ДАРЬЯ ЦУМАНКОВА
ФОТО: АРТЕМ СОНСИН, НИКОЛАЙ ЮЖАНИН